Бровкин Владимир Николаевич - Летним Днем
Владимир Николаевич Бровкин
ЛЕТНИМ ДНЕМ
Бабка Марья с трехлетним внуком Юриком гоняла на озеро гусей, а теперь
неторопливо возвращалась с ним домой.
Шли они с внуком потихоньку, да помаленьку и шли так совсем не потому,
что их занимало ласковое утреннее солнце - дел по хозяйству дома пропасть,
а потому, что старому да малому в рысь много не набегаешь. По ихней прыти
только того и осталось, что гонять на озеро гусей.
Поначалу все внук норовил было бежать передом, но быстро подустал,
начал кукситься и теперь тоже тихонько плелся рядом с бабушкой.
А раньше на озеро гусей гонял старший внук Васька, но вот уже третий
день мать берет его с собой на свеклу. Нынче-то людям сахару слишком уж
много требуется, зубы свои люди совсем беречь перестали, потому-то и
загонки с каждым годом становятся все больше и больше.
В нынешний год вышло по полтора гектара на человека. Зайдешь с одного
края, другого не видно. Однойто колупаться на пол-лета, а парню еще зимой
двенадцать лет исполнилось - он рядок, другой пройдет, а матери все помощь.
Выходя с Харченкова переулка в улицу, бабка Марья увидела бабку
Крупенчиху. Та что-то ковырялась в ограде.
Крупенчиху бабка Марья давно не видела; сказывали, что поехала та в
гости к сыновьям и дочерям.
- С гостей вернулась, - заключила бабка Марья.
Да и что ей в самом деле не разъезжать. Села да поехала. И хоть дочь у
нее работает дояркой, так внуки у Крупенчихи большие - всегда за хозяйством
доглядят.
Вон самая младшая - Верка, и та уже невеста, школу напрок кончит.
Девка большая - все по дому сделает.
Потому Крупенчиха и разъезжает по гостям.
А тут вот который год собираешься в Белибердянск, да что.с того толку.
Собираться-то собираешься, да никак не вырвешься.
Правда, кроме Белибердянска бабке Марье шибко-то ехать некуда, свои
дети все рядом живут. А в Белибердянске у бабки Марьи живет, сестра родная.
И езды-то до Белибердянска от станции всего два часа, да некогда все - все
дела с ног валят. А не дела, так хворь. Собралась в эту зиму кое-как, да
расхворалась некстати. Вот тебе и съездила. Летом же - огород. Да и за
внуком еще нужен глаз. Сноха только зимой дома сидит. Летом же все на
полосе торчит.
Правда, внука можно бы на время в детский сад определить, так опять же
сноха говорит: "Прям, по гостям посеред лета разъезжаться. Будто дела
нету!" Вот и поговори.
Так вот и откладывается уже который раз поездка в Белибердянск.
- Здорово, подруга, - подойдя к ограде, заулыбалась бабка Марья. - А я
вот гусей на озеро с мальчонкой гоняла, назад с проулка выхожу, вижу,
Пелагея дома, по ограде уже снует, дай-ка, думаю, подойду - давненько я
что-то ее не видела. Чай, подруга, с гостей вернулась? Слыхала я, что по
гостям ты нынче разъезжала.
- Здорово, здорово, - обрадованно отвечает Крупенчиха, обтирая руки о
подол фартука. - Да ты проходи,, проходи в ограду-то, чего же ты на улице
стоишь.
Бабка и внук вошли.
- А я, подруга, только что вчера с отпусков своих вернулась. К
сыновьям да к дочкам в гости ездила, на внучаток глядела - всех
перепроведовала. Весь белый свет пообъезднла-пооблетела. Теперь мне и
помирать не страшно.
И Крупенчиха с ходу начинает бойкий рассказ про свои путешествия и о
том, как в поезд села, и о том, как с него потом слезла, и о том, какие в
поезде были попутчики, да что те попутчики говорили, да что она сама им
говорила, и так далее и тому подобное, и все это пересыпая такой массой
подробностей, что не то что за день, за год всего, возьмись слушат
